Ньюбургский заговор
Материал из Zagovor.org
Ньюбургский заговор — исторический заговор в США, выразившийся в попытке пронационалистически настроенных офицерских кругов Континентальной армии поднять военный мятеж против Парламента, Конгресса, и установить военную диктатуру во главе с генералом Джорджем Вашингтоном в 1783 году. Заговор не имел успеха, так как Джордж Вашингтон его поддержать отказался.
Содержание |
Ход событий
Общая информация
Успех Дж. Вашингтона, главнокомандующего армией США (также Континентальной армии), повысил моральный дух американцев. 17 октября 1777 года армия США одержала важную победу у Саратоги, которая помогла укрепить международное положение США. 1777 год завершился крушением планов британских стратегов, почти все центральные штаты были освобождены, а англичане удерживали только некоторые портовые города вроде Филадельфии, Нью-Йорка и Ньюпорта.
Затем армии США удалось одержать ряд значимых побед, которые закончились капитуляцией британской армии 19 ноября 1781 года у Йорктауна, в результате чего военные действия на территории США практически прекратились. После сражения у Йорктауна среди ряда националистически настроенных офицеров, опасавшихся невыплаты Конгрессом заработной платы, появилось стремление сделать Джорджа Вашингтона диктатором или королем с широкими полномочиями. Личным обращением к офицерскому корпусу в марте 1783 года Вашингтон восстановил дисциплину и закрепил принцип подчинения военного руководства гражданскому. В ноябре 1783 года, после подписания Парижского мирного договора с Англией, Вашингтон сложил с себя полномочия главнокомандующего армией. После ухода Вашингтон направил циркулярное письмо правительствам штатов, советуя усилить центральную власть, с той целью, чтобы избежать распада страны.
Подробный ход событий
В середине октября 1782 года Роберт и Гавернир Моррисы начали конфиденциальные переговоры с представителями офицеров армии, которая, ожидая известий о заключении мира, расположилась на зиму в Ньюбурге (текущем Нью-Джерси) — совсем недалеко от Филадельфии, где заседал тогда Конгресс США. Положение армии было сложным, нижние чины не получали жалованья годами, а офицеры помнили, что в 1780 году Конгресс обещал им пожизненную пенсию в размере половины зарплаты. Возникла возможность объединить требования армии с требованиями держателей бумаг Конгресса и заставить Конгресс ввести общегосударственные налоги. Эта интрига — «Ньюобургский заговор» — пользовалась поддержкой генералов Грина, Гейтса, Штойбена и некоторое время Нокса. Гамильтон же, как бывший адъютант Вашингтона, взял на себя самую сложную задачу: заручиться согласием своего бывшего начальника на использование армии для давления на Конгресс.
29 декабря 1782 года в Филадельфию прибыли генерал Александр Мак-Дугалл и полковники Джон Брукс и Маттиас Огден. Вскоре, 6 января 1783 года они представили Конгрессу от имени армии петицию с требованием денежного расчета и намёком на вероятные нехорошие последствия дальнейших проволочек.
Конгресс же ограничился тем, что 10 января тайно уполномочил генерала Морриса заключить новые займы в Европе.
24 января Моррис пригрозил отставкой, если Конгресс не введет налоги до 1 мая.
4 февраля Конгресс продолжил сопротивление: он отказал офицерам в пожизненной пенсии, вместо этого зашла речь о пенсии, выплачиваемой в течение 5 лет, но за отсутствием кворума и такое решение не прошло. Брукс же немедленно выехал в Ньюбург и взбудоражил армию известиями обо недавно произошедшем.
Вместе с тем 11 февраля конгресс постановил: финансовые претензии армии должны быть удовлетворены на основе 8-й статьи Статьей Конфедерации, то есть тех самых квот, которые штаты до той поры преспокойно саботировали.
13 февраля Гамильтон направил Дж. Вашингтону в Ньюбург тщательно продуманное письмо, в котором, как бы сочувствуя главнокомандующему — ведь ему трудно удержать отчаявшуюся и обозлённую армию в рамках умеренности, — убеждал главнокомандующего в том, что ему не следовало бы подавлять справедливое возмущение армии действиями Конгресса, а гораздо полезнее было бы это возмущение направить в правильное русло.
Одновременно Гамильтон и его друзья распускали слухи, что армия находится на грани вооружённого мятежа и этому верили. В записях, которые Мэдисон делал в ходе работы Конгресса, отмечено, что 20 февраля «мистер Гамильтон и мистер Питере, располагающие самыми точными сведениями о настроениях, состоянии дел и намерениях армии, сообщили собеседникам, что армия определенно приняла тайное решение не складывать оружия, пока не получит положенного довольствия и пока не прояснится в удовлетворительном смысле вопрос об оплате; так что есть основания ожидать, что скоро последует публичное заявление на этот счет».
Вашингтон получив письмо решительно отказался выступить от имени армии с таким заявлением, хотя военный мятеж мог бы сделать его диктатором или даже монархом. Именно этот отказ едва ли не в большей мере, чем одна из центральных ролей в войне за независимость, поднял личность Вашингтона на величайшую моральную высоту в глазах следующих поколений поборников политической свободы — таких, как русский демократ Радищев и французский историк Гизо.
Сочувствуя националистам, разделяя их возмущение бездеятельностью Конгресса и эгоизмом легислатур, Вашингтон тем не менее оставался твердым поборником принципа подчинения военного командования гражданской власти, и ни намеки Гамильтона, ни недовольство армии не поколебали его в этом.
8 марта Роберт Моррис предложил установить штатам крайний срок выплаты ими квот, с тем чтобы в случае невыплаты сумма долгов была переведена на счёт Конгресса и одновременно были бы введены общегосударственные налоги.
В тот же день в Ньюбург прибыл бывший адъютант Гейтса, полковник Стюарт. 10 марта он распространил там анонимную листовку, текст которой был составлен другим адъютантом Гейтса — майором Джоном Армстронгом.
«Редко лучший английский язык употреблялся в худшем деле», — заметил об этой листовке Дж. Фиске. Там живописалась нищета, которая ждет не только рядовых ветеранов, но и офицеров в случае, если Конгресс и дальше будет гнуть свою линию. Армии было предложено бойкотировать Конгресс, пока он не примет необходимые меры, гарантирующие обеспечение всех участников войны.
11 марта офицеры получили анонимное приглашение на общий сбор для обсуждения плана дальнейших действий. Сбор был намечен на 15 марта. Утром 12 марта появилась ещё одна листовка («второе ньюбургское воззвание»). Она была обращена специально к офицерам и, повторяя содержание первой листовки, отличалась более умеренным тоном. В ней было сказано, что, поскольку Вашингтон не препятствует офицерам собраться, он тем самым молчаливо признает справедливость их требований.
Письмо Вашингтона Гамильтону, написанного в тот же день, показало, что главнокомандующий начал догадываться, что недовольство армии целенаправленно подогревается из Филадельфии, хотя об истинной роли во все проиходящем Гамильтона он не подозревал. Утвердившись в этой догадке, он использовал весь свой авторитет, чтобы его офицеры сохранили лояльность Конгрессу. Он появился в офицерском собрании 15 марта совершенно неожиданно как для участников, так и для председательствовавшего Гейтса и в наступившей тишине, прежде чем начать речь, попросил раз-решения надеть очки: «Я уже поседел на службе, а теперь, оказывается, слепну». Этот жест произвел очень сильное впечатление на соратников Вашингтона, и произнесенная затем речь совершенно переменила их настроение.
Офицеры ограничились тем, что приняли петицию Конгрессу в самых лояльных выражениях. Это означало полнейший провал «ньюбургского заговора» и открыло путь к компромиссу.
22 марта Конгресс постановил выдать офицерам при увольнении из армии жалованье за 5 лет, а 18 апреля — уже получив известие о прекращении состояния войны — ввел импост. Вместе с тем долг США достиг 42 млн долларов, долги штатов — 20 млн. Днём позже — в восьмую годовщину событий под Лексингтоном — большая часть личного состава армии получила длительные отпуска (совсем демобилизовать армию до эвакуации англичан из Нью-Йорка Конгресс не решился). Рядовой состав получал при этом жалованье за один месяц звонкой монетой и еще за три — сертификатами.
8 июня Вашингтон направил губернаторам и президентам легислатур штатов циркулярное письмо, в котором утверждал, что для того, чтобы сохранить независимость страны штаты должны пожертвовать локальными интересами ради общего блага и создать нерасторжимый союз под властью сильного правительства, способного проводить свои решения в жизнь. Однако эта рекомендация, подобно многим другим, осталась пожеланием. После заключения Парижского мира 3 сентября 1783 года и роспуска армии в ноябре влияние националистов упало до нуля. В новой обстановке учреждение 19 июня 1783 года группой высших офицеров армии «Общества Цинцинната», пожизненным президентом которого был избран Вашингтон, произвело скорее обратный эффект: националистов стали подозревать в монархизме и в стремлении к военной диктатуре. Основания для таких подозрений были: история тогда ещё не знала примеров существования сильной власти в федеративной республике, и никто не мог быть уверен, что именно США предстоит наработать положительный опыт такого рода. Поэтому замыслам националистов, действительно, был тогда присущ монархический налет. Они, однако, видели, что монархическая идея абсолютно непопулярна, и это обстоятельство усугубляло их пессимизм.
Оказавшись в изоляции, Гамильтон покинул Конгресс в конце июля 1783 года. Его примеру последовали Мэдисон, секретарь по военным делам Бенджамин Линкольн, Роберт Моррис (он некоторое время номинально возглавлял финансовое ведомство, по фактически сосредоточился на делах Банка Северной Америки и па собственном бизнесе).
Только в дипломатическом ведомстве националисты (Джей) продолжали сохранять свои посты и влияние. В то же время один из самых влиятельных политиков националистического толка — Джордж Клинтон, губернатор штата Нью-Йорк и член «Общества Цинцинната», — к 1784 году полностью сменил ориентацию и стал для националистов, а затем федералистов одним из самых опасных противников.
Литература
- Книга «The Roots of the American State».